Прометей возрождается: в МИА «Россия сегодня» состоялась презентация новой книги о политике Польши
Источник: Фонд «Русский мир»
В пресс-центре МИА «Россия сегодня» представлена книга «Польша в борьбе за Восточную Европу 1920–2020». Её авторы уверены, что нынешняя восточная политика Польши представляет собой сложный сплав старых геополитических концепций и неумирающих национальных комплексов.
Как подчеркнула издатель книги, генеральный директор Института внешнеполитических исследований и инициатив Вероника Крашенинникова, в фокусе авторского коллектива было обсуждение восточной политики Польши за последние 100 лет, то есть с момента обретения Польшей независимости после Первой мировой войны и до сегодняшних дней.
По мнению российских экспертов – в их числе известные специалисты по Польше, историки и политологи – в основе самостоятельной польской политики по отношению к её восточным соседям лежит концепция Междуморья. Это геостратегический проект по объединению под польским лидерством государств Восточной Европы, который ещё сто лет назад предложил польский диктатор маршал Юзеф Пилсудский.
Эта концепция имела серьёзные последствия. Непримиримая позиция Польши по отношению к Советскому Союзу не позволила начать диалог о совместном противодействии усиливавшей нацистской Германии. Более того, как известно, в 1930-е годы отдельные деятели в Варшаве даже вынашивали планы объединения с Германией против СССР.
Возможность такого союза осознавали – и опасались в СССР. Как рассказал один из авторов книги, сотрудник Центра истории войн и геополитики Института всеобщей истории РАН Дмитрий Суржик, ещё в 1938 году глава Генерального штаба РККА Б. М. Шапошников представил докладную записку со сценарием стратегического развёртывания вооружённых сил. В этом сценарии предусматривался ответ на возможность войны СССР с германо-польским альянсом.
Как мы знаем, тогда планы Польши рухнули, страна пала жертвой гитлеровской агрессии, а затем на долгие десятилетия вошла в орбиту новой сверхдержавы – Советского Союза. Однако вскоре этот проект возродился – сначала в умах польских эмигрантов в Европе и Америке, а, начиная с 90-х годов, этот концепт обрёл новую жизнь при поддержке Соединённых Штатов.
Обсуждению комплекса связанных с этой политикой Польши вопросов и посвящена книга.
Ответственный редактор издания, директор Института русско-польского сотрудничества Дмитрий Буневич подчеркнул, что авторы постарались поддержать дискуссию о взаимоотношениях России и Польши на высоком академическом уровне. Читатель книги получит достаточно широкое, притом лишённое публицистической пристрастности, представление об истории борьбы Польши за доминирование в Восточной Европе, начиная с периода Советско-польской войны 1919 –1921 гг. В то же время в книге много внимания уделяется и постсоветским политическим взаимоотношениям в регионе.
«Мы видим ренессанс старых идей, и опять появляются пилсудчики, опять пытаются реанимировать провальный проект Междуморья. Польша является страной, которая проводит собственную внешнеполитическую линию, и эта повестка внушает опасения», – так оценивает нынешнюю политику польского руководства Д. Буневич.
У возродившейся концепции Междуморья был свой предшественник.
«За нашу и вашу свободу»
Историк Татьяна Симонова написала для сборника статью о польском «прометеизме». Это концепция времён Пилсудского, согласно которой польский народ, как Прометей принёс огонь людям, несёт свободу порабощённым народам Советского Союза.
Начало польского «прометеизма» историк видит ещё в известных словах времён ноябрьского восстания 1830 г., приписываемых И. Лелевелю, и ставших лозунгом польских патриотов: «Во имя Бога за нашу и вашу свободу».
Наибольшее развитие эта концепция получает в межвоенный период – при Юзефе Пилсудском. Идеолог прометеизма тех лет Владимир Ванчковский писал: «Лучше быть организатором войны, вызванной нами, чем германским форпостом или советским плацдармом и буфером». Это цитата из его работы 1938 года, буквально через год Польша будет перемолота молохом той самой войны, которую он пророчил.
В этот период «прометеизм» предлагается как государственная политика, её развитием занимаются государственные структуры: МВД, МИД, военное министерство. Это была тайная, секретная политика.
Цель политики «прометеизма» – разделение России по национальным швам. Позднее эту идею подхватили американские стратеги, но опирались они именно на польские наработки.
«В основном работали с эмигрантами, прежде всего украинской эмиграцией, потому что Украина – это главное направление прометеизма, плацдарм», – рассказала Татьяна Симонова. Работа также велась с эмигрантами с Северного Кавказа, из Средней Азии, но в меньшей степени.
Были у поляков и проекты, связанные с казачеством: предполагалось, что после расчленения казаки тоже будут иметь собственные государственные образования.
В послевоенный период работа идеологов «прометеизма» продолжилась в Лондоне. Однако только в 80-е годы уже начинается новый этап – реализации планов. Это уже так называемый период «неопрометеизма».
««Прометеизм», к сожалению, – составная часть польского национального самосознания и постоянно будет возрождаться. Это неотъемлемая часть польской интеллектуальной жизни», – резюмировала Т. Симонова.
Профессор исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Геннадий Матвеев, известный специалист в межвоенной истории Польши, посвятил свой очерк в книге характерным, системным чертам польской внешней политики.
«Меня интересовал вопрос, почему страна, отсутствовавшая 123 года на политической карте Европы, возродившись благодаря Западу – Антанте в тот момент, – эта страна с самого начала взяла курс на то, чтобы стать великой державой», – задал он вопросом.
Разбирая различные объяснения этого феномена, прежде всего на основании изучения польских свидетельств, профессор Матвеев пришёл к выводу, что причины следует искать в осознаваемых польским руководством проблемах безопасности государства.
Польская правящая элита, уверен российский историк, остро осознавала «проклятие Польши» – то, что она находится между молотом и наковальней – Россией и Германией.
«Это страх, который живёт очень глубоко», – уверен российский историк.
Однако выход из этого сложного положения стали искать не в возможностях сотрудничества и примирения. Ставка была сделана на региональную гегемонию: Польша должна была завоевать для себя позицию крупного и сильного государства Восточной Европы – центра, вокруг которого сплачиваются другие, более мелкие государства.
И уже в самом начале, с момента возрождения польского государства, главной задачей было поставлено расчленение Российской империи, а затем – Советского Союза.
Однако история – историей, но каков взгляд на восточную политику в современной Польше?
Польские нарративы
Директор Балтийского исследовательского медиа-центра (Калининград) Александр Носович уверен: и во внутренней, и во внешней политики Речи Посполитой в 2015 году, после прихода к власти консервативной партии «Право и справедливость», произошла смена нарратива.
Если ранее главными пунктами было демократизация и создание рыночной экономики, вестернизация общественной и культурной жизни, то после 2015 Польша начинает позиционировать себя не просто как неотъемлемую часть Западного мира, но как его «правильную» часть, которая должна служить образцом и на Востоке, и на Западе. «На этом нарративе основывается вся внутренняя и внешняя политика этого государства с 2015 года», – уверен калининградский политолог.
«Подразумевается, что Польша должна служить примером как США, так и Западной Европе и не дать им скатиться в тот социалистический строй, из которого поляки вышли», – пояснил А. Носович.
Запад, все более дрейфующий влево, свои истинные ценности утратил, но Польше, благодаря иммунитету к социализму, приобретённому в советские годы, удалось сохранить истинные ценности, которые она и должна транслировать в мир. Это касается и вопроса приёма беженцев, сохранения в обществе традиционных христианских ценностей и т. д. – такова идеология нынешнего польского руководства.
«Элементы мессианства, обращённые и на Запад тоже, – это в польской традиции, достаточно почитать книги Сенкевича», – уверен политолог.
Из этого же источника питается и нынешняя восточная политика Польши: официальная Варшава считает, что Запад недостаточно твёрд и последователен в отношение всего, что касается постсоветского пространства. В первую очередь, украинского вопроса.
Неслучайно партия «Право и справедливость» после своего возвращения к власти в 2015 г. выступила с критикой программы восточного партнёрства, которую Польша же вместе со Швецией и пролоббировала в Евросоюзе. Их не устраивает, что эта программа не предполагает отрыва бывших советских республик от России. Позиция Польши однозначна: Украина должна быть включена в ЕС и НАТО, в Белоруссии должна произойти смена политической элиты и начаться транзит в этом же направлении. И в обоих случаях Польша должна выступить в роли их куратора и наставника.
При этом Россию нынешнее руководство Польши скорее склонно демонизировать.
Как представитель Калининградской области А. Носович обратил внимание на известную польскую доктрину Гедройца-Мерошевского, согласно которой для Польши желательно не иметь общей границы с Россией, отгородившись буферными государствами. Однако эта граница существует – она проходит в Калининградской области. По словам эксперта, за десятилетия существования этого региона Калининград не создавал никаких угроз для Польши, что показало ошибочность доктрины Гедройца-Мерошевского. Зато развивались удачные практики трансграничного сотрудничества, самой успешной из которых был безвизовый приграничный режим, что позволило значительно поднять экономику приграничных польских воеводств.
«Тот факт, что сегодня польское руководство возвращается к демонизации Калининградской области, представляет её российским форпостом для завоевания Европы, свидетельствует о том, что польские элиты не желают отказаться от миражей, которые доминируют в их сознании и формируют польскую политику», – уверен А. Носович.
Неоатлантическое будущее Польши
Мир стремительно меняется, в нем царит неопределённость. Чего же ждать от Польши в рамках архитектуры европейской безопасности, которая сейчас подвергается значительной трансформации?
Г. Матвеев выразил мнение, и некоторые участники дискуссии с ним согласились, что политика Польши сейчас предсказуема, ближайшие парламентские выборы снова дадут преобладание «Праву и справедливости», поэтому в ближайшее время в польской политике вряд ли что-то серьёзно изменится. Польша продолжит пытаться реализовать свою политику на Востоке. Однако, отметил российский специалист, большие соседи Польши, а это Евросоюз и Россия, не разделяют эти планы Польши, а та же Украина не нуждается в польском кураторстве, когда у неё есть кураторы гораздо более серьёзные.
Впрочем, другая часть экспертов уверена: Польша заслуживает к себе серьёзного отношения.
«К сожалению, из польской психологии невозможно изъять «русский комплекс»», – уверена Т. Симонова.
Историка поддержал политолог А. Носович: по его мнению, к Польше нельзя относиться легкомысленно, иначе в будущем она может стать большой проблемой. Это крупная и растущая европейская страна с большими амбициями, и за ней надо пристально следить, уверен он.
В значительной степени активность Польши зависит от событий за океаном, уверены эксперты. При Трампе, напомнила В. Крашенинникова, связи Польши и США серьёзно укрепились. В случае же смены власти в Белом доме, прогнозирует Д. Суржик, высоки шансы активизации конфликтов в серых зонах бывшего советского пространства, и в этих конфликтах, по его мнению, «польские элиты будут видеть себя важным приводным ремнем».
На смену традиционному «атлантизму», предполагавшему тесный союз Европы и США приходит «неоатлантизм», уверен Дмитрий Буневич. Неоатлантисты делают ставку уже не на «старую Европу», демонстрирующую все большее разочарование как в гегемонии США, так и в НАТО, а на группу новых восточноевропейских государств (Польша, Румыния, страны Прибалтики, та же Украина), сплочённую вокруг Соединённых Штатов. Эти страны «новой Европы» и будут инструментом давления, с одной стороны, на Брюссель, где они станут торпедировать все инициативы по укреплению самостоятельности Евросоюза, а, с другой стороны, на Россию. «На довольно долгое время Польша станет ключевым игроком в этой неоатлантической стратегии в Евразии», – уверен политолог.